Михаил Колесов - Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]
Под нашим «балконом» — прачечная–самообслуживания. Балкон с видом на бухту. Днем прохладно, после обеда «жарко!». Так что после обеда спим, как здесь принято (ciesta). В общем, устроились неплохо (по местным меркам). Через стенку живет Яшка. Сейчас его нет, уехал на «сафру».
В университете был представлен зав. кафедрой философии Мигелю Ангел Санчесу. Парень оказался молодым (на несколько лет старше меня), но неглупый. Познакомил меня с библиотеками университета и города (у него своя служебная машина), представил администратору «Libreria». Вещь немаловажная, так как для «профессорского» состава доступ всюду свободнее. Я, естественно, везде был представлен как «аспирант». Так как здесь никто не знает, что это такое, то меня, похоже, принимают за «профессора–стажера» («профессор» на Кубе — это преподаватель университета). От беглого просмотра библиотек остался доволен, материал по фольклору можно найти. Обстановка к работе располагает. Здесь просто больше нечего делать.
Просмотрел программу кафедры. Элементарно, но в основном придерживаются нашей университетской программы. Из основной литературы — учебники Константинова и Афанасьева (переведенные на испанский язык и изданные в Москве). Ленин, Маркс, Люсьен Сэв, Роже Гароди, Фидель и прочее. Осваиваю специальную терминологию.
К ленинским дням сделали в Университете фотомонтаж. Шуму, криков, нервотрепки было много, но на монтаж кубинцы не прореагировали никак. В пятницу отметили в тесном мужском кругу день рождения Толика (парень из Киева). Прямо скажем, было скучно (после гаванских кутежей). В воскресенье по радио (транзистору) услышали о полете космонавта Комарова и следили за развертыванием событий с нетерпением. В понедельник узнали о трагедии. Восприняли очень тяжело, трудно было в это поверить! Здесь такие вещи воспринимаются значительно острее.
Вчера начал прием комсомольских «дел» у Вадима (в том числе и «обслуживание» наших судов). Были на сухогрузе «Коммунар», договорились о проведении лекций (по истории Кубы и современной ситуации), о культурных мероприятиях для экипажа. Лекции приходится готовить самим из «подручной» литературы и местной прессы. Этот кропотливый труд окупается тем вниманием, с которым слушают моряки, впервые узнающие правду об «острове Свободы». Наша культурная программа для них вообще оказывается сюрпризом, они не привыкли к такому вниманию. «Морагент» очень доволен и всячески нас поддерживает.
Настроение нормализуется. Получил письма от Лаци и Жени М. (который уже в Ленинграде). Написал ответ Лаци, получилось злое и сумбурное письмо. Написал письма «мамите» и Чарите в Гавану.
2 мая, Сантьяго, 186‑й день
В четверг отметили в «семейном» кругу наше полугодие. Вадим достал аккордеон, послушали, попели. Ночь (на крыше) прошла весело (днём здесь пить не рекомендуется: опасно для здоровья).
На следующий день мы уехали на «сафру», попали в струю мобилизации ректората и «обслуживающего» персонала. Пробыли там три дня. Интересно было все! И поездка на открытом грузовике по красивейшим горным местам, местечко «Central Chile» находится недалеко от г. Сан Луиз в 27 км. от Сантьяго. Жили в коровниках. Спали в подвесных гамаках из мешковины. Первую ночь «спал» дугой в полу–замершем состоянии. Жрали «комиду» не лучше нашей студенческой. В пять часов утра — подъем. Вывозили на «campo»[43] в грузовиках. Получили китайские «мачете» (огромные ножи для рубки сахарного тростника). Мозоли набили в первые два часа. Во время «завтрака», точнее — еще до него, ударил дождь. Ели, промокшие до нитки под дождем (скрыться на поле было негде). Вернулись в «campamento».[44] После обеда поработали еще два часа. В семь часов поужинали, и нас накрыла сплошная темнота. Тропические ночи — это ад кромешный, не увидишь собственной руки. Так прошел первый день.
В воскресенье работали хорошо. Но пострадали от кубинской «организованности». Вернулись в лагерь на обед, и в течение 3‑х часов не могли выехать на поле, не было машин. Вечером привезли ведро пива, поели при свете коптилки. Отметили 1 мая (на Кубе, как и в США, это — «день Труда»). Первого же мая утром «ударили» с последними силами и закончили плантацию, все дружно навалясь… Потом пешком в полуденную жару тащились 6 километров в лагерь. Затем, приняв «ливневую ванну» и прождав два часа машин, с победой вернулись в Сантьяго.
Праздник отмечали вечером в городе, в «Casa del te».[45] Пили чай (маленькими рюмками из двух поставленных друг на друга чайников) с «Бакарди», принесенным с собой. Самим здесь чай заварить невозможно, так как вода перенасыщена «грязными» солями. По этой же причине нельзя здесь пить сырую воду, только пропущенную через специальные фильтры, с этой целью в учреждениях стоят «опрокинутые» огромные стеклянные бутыли с кранами, литров на 10‑ть.
Потом посмотрели английскую кинокомедию «Золото и серебро».
Вчера день прошел впустую. Вечером, после долгих политических дебатов, раздавили бутылочку ликера «Cubay» («Triple Sec») на пятерых (приехали Сашка с рудника Моа и Яшка с «сафры», Вадим уехал на отчет в Гавану). Потом еще бутылочку «Bacardy» в местном баре «Rancho club». Возвращались с песнями. Набрались прилично. И уже разойдясь было по комнатам, мы с Колей вызвали Сашу, и получилось так, что крепко с ним сцепились. Речь шла о преемственности двух групп, о встрече нами их в Гаване и об их встрече нас здесь. О тех, кто «умывает руки». После того, как мы принимали их в Гаване, их пофигистское отношение к нам здесь выглядит свинством. Разговор обернулся настолько серьезно, что мне пришлось уйти. Засыпал в паршивевшем настроении.
Вот так прошла «сафра» и праздники. На «сафре» познакомился с «нашими» преподавателями и «их» переводчицами (они здесь живут отдельно в городском районе Vista Gorda). «Веселые ребята» — но держаться от них надо подальше (впрочем, они и не стремятся к «сближению» с нами, мы для них «парии»).
10 мая, Сантьяго, 194‑й день
Среда. По возвращению с «сафры» потихоньку вхожу в курс дела. Мигель познакомил меня с директором школы «Letras» (филологического факультета) Нильсом Кастро. Кажется, он из Перу или что–то в этом роде. Молодой парень лет 30-ти, видно не глуп, но слегка надменен. Представил меня «доктору» Франсиско Прату, очень обаятельному старикашке (лет 60‑ть), влюбленному в свое дело. Он — из Испании, долго жил в Мексике, читает курсы истории искусств и истории культуры. Посещаю его лекции (по истории испанской живописи и современной музыки). Хотя пока ничего не понимаю, но практикуюсь в языке (занятия сопровождаются огромным иллюстративным материалом). В студенческой группе познакомился с очень глупенькой девочкой, с которой изредка дискутируем по проблемам искусства. Нильс грозится уже давно познакомить меня с «человеком» из Consejo Cultural, но все срывается[46]. Сегодня прождал напрасно полчаса в фойе отеля «Casa Grande». Почему–то встреча не состоялась.
После праздников заглянул к нам консул. Имели очень пустой разговор о «правах и обязанностях». Вадим привез нам деньги и мне кучу писем. Написал ответы домой и в Гавану.
За эту неделю посмотрел фильм Филиппа де Брока «Картуш» с Ж. П. Бельмондо и Клаудио Кардинале и фильм Фредерико Фелинни «Джульета от Ангелов» с Джульетой Масиной. От обоих фильмов получил большое удовольствие, правда, разного порядка. Фильм Фелинни очень сложен, мистичен, злой. Психологически удачно используется цвет, с которым режиссер делает все, что хочет.
Вчера отмечали День Победы. Набрались как поросята. Сегодня от жары и головной боли чуть не «отдали концы». Получили студенческую униформу, толковое мероприятие (здесь купить что–либо невозможно, так как нет специальных магазинов для иностранцев, как в Гаване). В библиотеке в течение двух дней откопал кучу интереснейшего материала (около 20 000 стр.) по афрокубинскому музыкальному фольклору. Работы впереди невпроворот.
17 мая. Сантьяго, 201‑й день
В четверг, наконец–то, встретились с Робертом (из Совета по культуре) и я был представлен труппе местного театра. Познакомился с режиссером Мануэлем — негр, учился хореографии в Мексике. Разбирается в живописи, музыке, поэзии, балете. Знает Шостаковича, Кандинского, Малевича, Маяковского, Эйзенштейна и др. Встречались с ним несколько раз. В разговоре он «гонял» меня по истории искусства (выжимая из меня пот). Постепенно познакомился с ребятами из труппы и директором театра, с постановщиком пьесы. Все — очень молодые ребята, некоторые из них окончили или учатся в университетской школе «Letras». Приняли меня очень хорошо. Театр, конечно, непрофессиональный (по нашим меркам), но профессиональных драмтеатров на Кубе вообще нет. Приятно наблюдать за их работой. Мануэль насел так, что пришлось засесть за книги, начал с Фердинанда Ортиса (признанный классик по афро–кубинскому фольклору). Тема моей работы несколько определилась в плане фольклорной музыки, танцев и театра. Материала, слава богу, выше головы. Необходимо уже входить в рабочий ритм. По–прежнему посещаю лекции Прата. Изредка беседуем с девочкой по имени Элизабет. Нильс начал семинар по эстетике, надо посещать. Пора возобновить занятия языком. В общем, дел хватает.
